Первые электронные аукционы по продаже квот на добычу рыбы состоялись, но дунайские рыбаки полностью зависят от военно-политической ситуации в Украине
Как уже сообщало наше издание, в январе текущего года в селе Новосельское Ренийской территориальной громады состоялась рабочая встреча председателя Измаильской районной военной администрации Родиона Абашева и городского головы ТГ Игоря Плехова с представителями местной рыбной отрасли. Поводом для встречи послужил вопрос изменений в процедуре получения разрешительных документов на добычу рыбы.
На тот момент Родион Абашев впервые сообщил региональным СМИ о том, что в Украине планируется проведение электронных торгов по продаже квот на добычу рыбы. Однако по состоянию на январь 2023 года ещё никто не знал, как будет на практике действовать новая система.
Чуть позже ИА «Юг.Today» опубликовало интервью с руководителем ренийского рыболовецкого предприятия «Экватор» Иваном Шевченко. От имени всех коллег Одесской области Иван Михайлович высказал общую позицию относительно чрезмерной зарегулированности разрешительных процедур в рыбной отрасли. Коротко эту позицию можно было сформулировать так: не надо ограничивать добычу рыбы календарными рамками, а затем каждый год начинать разрешительную кампанию заново. Рыбакам надо позволить работать в рамках прошлогодних квот и разрешительных документов, и уже параллельно оформлять деятельность рыболовецких предприятий на текущий год.
Отметим, что на момент нашей беседы с Иваном Шевченко система электронных аукционов по распределению квот на добычу рыбы ещё не начала действовать, и участники рыбной отрасли попросту не знали, что их ждёт на практике. И вот наступило время, когда торги уже состоялись, то есть рыбаки могут подвести первые итоги работы новой системы. Как же можно оценить эти итоги? Насколько совпали ожидания и опасения рыболовецких предприятий с реальными результатами электронных аукционов? Как вообще прошли аукционы и как они отразились на повседневной хозяйственной деятельности придунайских рыбаков? На эти вопросы по просьбе корреспондента ИА «Юг.Today» снова ответил директор ЧП «Экватор» Иван Шевченко.
«Как я уже говорил в предыдущем интервью, наше предприятие работает только на реке Дунай. Разумеется, мы были вынуждены принять новые «правила игры» и участвовать в электронных аукционах, которые проводило Госрыбагентство по распределению квот на добычу рыбы. Нам удалось выиграть минимальную квоту на пользование водными биоресурсами, если говорить официальным языком. После этого мы более двух недель занимались оформлением всех разрешительных и прочих документов, позволяющих уже выходить на воду и осуществлять фактический лов рыбы. Наша главная позиция в рамках квоты – дунайская селёдка, но мы имеем право добывать и другие виды рыбы, — говорит Иван Михайлович. – Честно говоря, мне бы не хотелось сейчас что-то подробно рассказывать. Всем прекрасно известно, какое количество контролирующих органов действует в рыбной отрасли, и все они так или иначе кормятся за счёт рыбаков. Это ни для кого не секрет. Поэтому я боюсь одного: сейчас скажешь лишнее слово – и тут же набегут всевозможные проверяющие со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мне даже Пасху не дали нормально встретить: у меня перед праздником был просто «красный» телефон от звонков чиновников и всех остальных, кто имеет отношение к рыбному промыслу…
Так вот, чтобы вы поняли, какое время занял у нас весь процесс получения разрешений на добычу, могу сказать: до Пасхи «Экватор» практически не работал – мы начали реальный промысел буквально шесть-семь дней назад. И если вернуться к вопросу электронных торгов, то надо отметить, что наше предприятие выиграло лишь последний, третий этап аукциона. На первом этапе мы «сдались», потому что цены на квоты были запредельными, и мы не понимали, а сможем ли вообще экономически оправдать такие затраты. Например, стоимость некоторых лотов для вылова рыбы на Днепре доходила до трёх миллионов гривен. Разумеется, не каждое предприятие может позволить себе подобную роскошь. Наши коллеги из рыболовецкого предприятия «Орхидея» (село Новосельское Ренийской громады – Прим. авт.) предлагали за лот 150 тысяч гривен, но нашлись конкуренты, которые предложили больше. И первый этап аукциона «Орхидея» тоже проиграла. Однако спустя две недели «Орхидея» приняла участие во втором этапе и всё же выиграла торги на квоту. Опять же, как и у нас, это лишь минимальная квота (конкретные цифры называть пока не хочу). «Экватор» же не смог выиграть на втором этапе, но это случилось по независящим от нас причинам. Так произошло, что на то время у нас не оказалось соперников, — никто не захотел связываться с минимальной квотой. Но мы даже подумать не могли о том, что с нами никто не захочет конкурировать. А по условиям аукциона, торги признаются недействительными, если заявку подаёт лишь один участник. И поскольку «Экватор» оказался этим самым единственным участником второго этапа, то мы снова остались без квоты. Тем не менее третий этап мы выиграли. От подробностей воздержусь» (по нашей информации, минимальная квота добычи рыбы на Дунае предполагает вылов более 7,6 тонн селёдки, 204 кг судака, 331 кг леща и 844 кг сазана; это существенно больше, чем обычный ежегодный объём добычи рыбы для ренийского ЧП «Экватор» — Прим. авт.).
По словам Ивана Михайловича, на сегодняшний день практика электронных аукционов для получения рыбных квот не распространяется на рыбодобывающие предприятия, работающие на Придунайских озёрах. Эти предприятия продолжают действовать в режиме специализированного товарного рыбного хозяйства (СТРХ), который существует уже много лет и успел стать привычной формой рыбного бизнеса на юге Одесской области.
«Однако, как заявил министр аграрной политики Украины Николай Сольский во время своего визита в Измаил в феврале, статус пользования озёрами скоро будет изменён. То есть предприятия, работающие сейчас в режиме СТРХ, тоже войдут в систему распределения квот через электронные торги, — продолжает Иван Шевченко. – В чём вообще заключается смысл таких аукционов? Раньше государство фактически бесплатно разрешало профильным предприятиям пользоваться рыбными ресурсами – надо был лишь платить налог в соответствии с объёмом пойманной рыбы. А сейчас государство получает платежи в казну авансом. При этом никого особо не волнует, выловим мы рыбу в рамках своей квоты или не выловим. Деньги уже уплачены, а дальше начинаются проблемы тех, кто занимается рыбным бизнесом. Но наша главная проблема заключается в том, что сейчас, в условиях военного положения, рыболовецкие предприятия Дунайского региона очень зависят от военно-политической обстановки в стране и от конкретных решений областной военной администрации, Госпогранслужбы и других государственных ведомств. По сути, весь наш бизнес «висит на ниточке» военно-политической обстановки, которая может измениться в любой момент. И, соответственно, органы власти могут в любой момент ограничить наши действия или вообще запретить нам вести рыбный промысел в пограничных или других районах. То есть мы работаем, абсолютно не зная, что будет завтра. И это не фигура речи, а нынешняя реальность».
Иван Шевченко напомнил, что с 15 апреля т.г. действует запрет на вылов всей рыбы, кроме дунайской селёдки. Но какой период времени будет длиться лов селёдки, неизвестно. В любом случае, когда пойдёт массовое движение селёдки на нерест (а это время, опять же, не всегда совпадает год от года), будет введён запрет на добычу этой рыбы. Когда он наступит в 2023 году, пока никто не знает. Ориентировочно запрет может начаться в конце апреля.
«Запрет на лов дунайской селёдки обычно продолжается 10-20 дней, после чего нам снова разрешается ловить эту рыбу, — комментирует Иван Шевченко. – На самом деле этим вопросом занимаются целые научные институты: они анализируют весь цикл жизни и нереста дунайской селёдки, изучают сезонные колебания этого цикла, численность популяции и прочие факторы. И уже на основании этого анализа учёные предоставляют соответствующую информацию государственным органам, которые в свою очередь приказом определяют начало и продолжительность запрета на добычу дунайской селёдки. Мы получаем этот приказ и точно знаем, когда запрещено ловить рыбу».
Руководитель «Экватора» не смог в полной мере ответить на наш вопрос о том, хватит ли рыболовецкому предприятию минимальной квоты для экономического выживания. Иван Шевченко отметил, что электронные аукционы на добычу рыбы проведены впервые, и сегодня невозможно прогнозировать соотношение затрат и доходов в рамках действующей системы. То есть лишь в конце года, подсчитав все плюсы и минусы, предприятие сможет подвести какой-то итог своей хозяйственной и финансовой деятельности на текущий момент.
«Хочу ещё раз вернуться к теме влияния военно-политической ситуации на работу рыбной отрасли. К примеру, в текущем году продавались квоты на добычу рыбы в Чёрном море. Но у рыбаков сразу возникло множество вопросов: а как работать в море, когда там остаётся российская военная угроза, плавают мины и так далее? На эти вопросы либо никто толком не отвечает, либо ответы меняются в зависимости от изменений обстановки. Самый известный пример такой ситуации – это окрестности Килии и Вилково. Там, где всегда можно было рыбачить, сегодня уже нельзя. И, как я уже говорил, такие запреты и ограничения могут пресечь работу любого рыболовецкого предприятия в любой момент. Завтра нам скажут, что рыбаки мешают судоходству, военным действиям и так далее, и на этом основании нам могут вообще запретить работать», — резюмирует Иван Шевченко.
Напомним, что введение в 2023 году системы электронных торгов для получения квот на вылов рыбы вызвало довольно острую и преимущественно критическую реакцию среди рыбодобывающих предприятий Одесчины. В частности, в феврале т.г., в ходе рабочего визита в Измаил министра аграрной политики Украины Николая Сольского, представители местной рыбной отрасли высказали массу претензий по поводу электронных аукционов. Тем не менее, как видим, правительство твёрдо намерено развивать и расширять эту систему, считая её более совершенной и менее коррупционной, чем предыдущую практику регулирования добычи рыбы.
Андрей ПОТЫЛИКО
НА ФОТО: Вилковские рыбаки. Фото Измаильской райгосадминистрации
