Конфликт в Новосельском: рыба ищет, где глубже, а человек – где рыба
В начале июля в газете «Ренийский вестник» вышла публикация под заголовком «Подарок» к празднику: более полусотни новосельских рыбаков остались без работы». Праздник, подразумевавшийся в заголовке – это День рыбака, который отмечался в нашей стране 10 июля.
«Это стало для нас шоком – более полусотни человек потеряли работу»
Однако поводом для публикации стало совершенно непраздничное событие – закрытие рыболовного причала в селе Новосельское Ренийской громады, в результате чего местные рыбаки фактически потеряли рабочие места. Своё мнение о создавшейся ситуации журналистам высказал староста Новосельского Андрей Войнов.
«До своего назначения старостой я работал приёмщиком на причале рыболовецкого предприятия «Репида» в селе Новосельское. Само же предприятие зарегистрировано в селе Новая Некрасовка, а на его причале в нашем селе трудоустроено более 50 человек, — рассказал Андрей Дмитриевич в интервью «Ренийскому вестнику». – И я вам скажу, что по плану больше всего рыбы давало Новосельское. А ещё, как вы знаете, когда началась война, мы по договорённости с народным депутатом Анатолием Игоревичем Урбанским и городским головой Игорем Викторовичем Плеховым привозили в Рени рыбу, которую реализовывали по социальной цене – не более 20 гривен за килограмм. Ренийцы были довольны, с удовольствием покупали. Затем в течение двух месяцев, с 14 апреля по 14 июня, был запрет на вылов рыбы, по истечении срока которого наши новосельские рыбаки на причал уже не вышли, так как учредитель «Репиды» Виктор Иванович Килиян принял решение закрыть его. Это стало для нас большой неожиданностью, настоящим шоком! По факту более полусотни человек остались без работы, а для села это ощутимый показатель.
Учредитель просто поставил нас в известность, что причал закрывается и отныне все рыбаки должны выходить на озеро не из Новосельского, а из Новой Некрасовки… Нашим рыбакам неудобно ездить каждый раз туда-сюда, поэтому все, за исключением 5-6 человек, отказались от такой перспективы».
Любопытно, что Андрей Войнов не смог внятно объяснить мотивы решения руководства «Репиды» о закрытии причала в Новосельском.
«Мне трудно ответить, — признался сельский староста. – Возможно, такое решение связано с тем, что мы подняли вопрос, чтобы причал в Новосельском, который находится на территории Ренийской громады, делал финансовые отчисления в местный бюджет. Все налоги от этого причала уходили в Сафьяновскую громаду. Это неправильно, тем более что не только сам причал находится в Ренийской громаде, но и сами рыбаки – местные. По всей видимости, именно такая постановка вопроса с нашей стороны и подвигла учредителя «Репиды» к решению закрыть причал в Новосельском… Кроме того, сейчас никакая рыба из Новосельского в Рени не поступает. Из Новой Некрасовки завозят рыбу туда, где ближе – например, в Измаил. А в Рени – нет… Об этой ситуации хорошо известно руководству громады, и городской голова пытается найти решение данной проблемы. Но пока, к сожалению, оно не найдено…»
«Мы отказались платить налоги в бюджет Ренийской громады, и на меня началось давление»
Как ни странно, в упомянутой публикации не представлена позиция противоположной стороны конфликта, что, мягко выражаясь, не способствует объективному взгляду на события (не говоря уже о явном нарушении журналистских стандартов). Поэтому мы обратились к директору ООО «Репида» Виктору Килияну с просьбой прокомментировать скандальную ситуацию в Новосельском.
«Я уже дал опровержение журналисту «Ренийского вестника», но у меня есть сомнения, будет ли озвучено моё интервью. Соответственно, я ещё раз изложу свою позицию специально для вашего издания, — говорит Виктор Иванович. – Хочу начать с того, что я никогда не являлся и не являюсь учредителем предприятия «Репида», как представил меня в газете Андрей Дмитриевич Войнов. Я – директор, и к тому же – по совместительству. Моя основная должность – директор рыбоаграрного многопрофильного кооператива (РАМК) «Новонекрасовский», который расположен в селе Новая Некрасовка Сафьяновской громады. Что касается ООО «Репида», то оно было зарегистрировано в 2013 году. В тот период мы вели рыбный промысел также на озере Кагул, а сейчас работаем только на озёрах Ялпуг и Кугурлуй. У нас – три учредителя, один из которых местный, второй – из Херсона, третий – из Одессы.
Отмечу, что мы не только добываем рыбу, но и осуществляем регулярное зарыбление озёр – благодаря рыбопитомнику на базе РАМК. Кооператив «Новонекрасовский» стал преемником рыбколхоза имени Калинина – одного из старейших рыбодобывающих предприятий Одесской области. То есть на протяжении десятилетий мы не просто эксплуатируем рыбные ресурсы, а целенаправленно занимаемся их воспроизводством. Зарыбление Ялпуга и Кугурлуя происходит каждый год – мы выпускаем в воду от 60 до 70 тонн малька, что соответствует режиму специализированного товарного рыбного хозяйства (СТРХ). Это очень важное обстоятельство для понимания конфликтной ситуации, которая произошла в Новосельском. Я ещё не раз буду возвращаться к этой теме, поскольку именно она позволяет в данном случае расставить все точки над «i».
Теперь – о сути самого конфликта. В недалёком прошлом Андрей Войнов работал приёмщиком на новосельском причале «Репиды», а в 2017 году директором предприятия была назначена его жена. И всё было хорошо. А потом пришло время местных выборов. Ко мне обратился городской голова Ренийской громады Игорь Плехов, которого я, кстати, знаю очень давно. Скажем так, Игорь Викторович попросил меня помочь в работе с избирателями в Новосельском. Я сделал всё, что мог, причём при содействии Андрея Войнова. Выборы были успешными для Игоря Викторовича, и он поблагодарил меня за поддержку. Вскоре городской голова попросил меня подсказать кандидатуру на должность старосты Новосельского. Я посоветовал назначить Андрея Дмитриевича, и в итоге он стал старостой.
Опять же, всё было нормально. И вдруг у меня начали возникать проблемы. Как оказалось, руководство Ренийской громады решило, что предприятие «Репида» должно платить налоги не по месту регистрации, в Сафьяновской громаде, а в ренийский городской бюджет. Я, конечно, удивился: мы платим все налоги. Да, они идут в бюджет Сафьяновской ТГ, но законом не предусмотрено, что соседняя громада может заставить нас платить эти налоги в свой бюджет. И если мы не нарушаем закон, то какие могут быть к нам претензии? В ответ мне объяснили, что «Репида» работает на ренийских водоёмах и, следовательно, мы должны платить налоги в казну Ренийской громады. Однако в действительности водные объекты являются государственной собственностью, то есть не принадлежат территориальным громадам. Тем более что наше предприятие не имеет отношения к водоёмам – мы имеем отношение только к водным биоресурсам.
Короче говоря, я посоветовался с учредителями, и мы отказались платить налоги в ренийский бюджет, после чего на меня началось давление. К тому моменту жена Андрея Войнова приняла решение уволиться с должности директора «Репиды», и меня назначили директором по совместительству. Игорь Плехов пытался вмешаться и в эту ситуацию, хотя никаких полномочий, естественно, у него не было.
Но вернёмся к тому моменту, когда Андрей Войнов работал на предприятии. Мы стали замечать, что Андрей Дмитриевич, мягко говоря, действует в своих интересах. Ему уже было недостаточно оставаться приёмщиком, и он добился своего назначения заместителем директора ООО «Репида». Он купил четыре лодки, сети и нашёл работников. Лодки он оформил законным образом, однако возникли другие вопросы. Когда рыбаки сдавали улов, этот процесс полностью контролировал Войнов. Однако, по нашей информации, часть улова уходила «мимо кассы», то есть минуя официальный причал. В результате лучшая рыба предприятию зачастую не доставалась».
«Хорошо быть щедрым за чужой счёт!»
Как утверждает Виктор Килиян, в последние годы «Репида» не приносит существенной прибыли – предприятие нередко работает «в ноль». Лишь на зарыбление приходится тратить до двух миллионов гривен, а доход от добычи рыбы не всегда покрывает даже эти расходы. Да и сама добыча, по словам нашего собеседника, должна регулироваться таким образом, чтобы она не превратилась в хищническую эксплуатацию рыбных ресурсов.
«Вот почему мы давно решили, что в Новосельском надо менять орудия лова. Дело в том, что новосельские рыбаки пользуются только сетями, что создаёт очень большую нагрузку на водоём, — продолжает директор «Репиды». – Такая нагрузка может привести к тому, что мы за короткое время вычерпаем всю рыбу. А дальше что? Прецедент уже есть: в озере Кагул, где добыча велась очень интенсивно, рыбы почти не осталось. А ведь нужно не только зарыблять водоёмы, но и дать рыбе возможность вырасти до товарных параметров.
С учётом всех перечисленных обстоятельств мы решили приостановить работу базы стоянки (причала) в Новосельском. Вместе с тем хочу подчеркнуть: этот причал находится на частной территории рыбака с 42-летним стажем Фёдора Петровича Войнова (не путать с нынешним старостой Новосельского).
Как заявил в газете Андрей Дмитриевич, после закрытия причала без работы остались 50 местных рыбаков. Это явное преувеличение – у нас на всём предприятии работает такое число людей. Но это уже вопрос к тому, как интерпретирует события Андрей Дмитриевич. На самом же деле главной причиной приостановки работы причала стало то, что мы не могли проконтролировать там добычу и легальный учёт рыбы. Кроме того, было принято решение отказаться от сетей и применять невод. Одновременно мы предложили новосельским рыбакам перейти на причал в Новой Некрасовке. Многие согласились, но другие отказались. Те, кто отказались, перешли на сторону Андрея Войнова. Таким образом, конфликт приобрёл открытый характер и вышел в публичное пространство.
После начала российского вторжения напряжённая ситуация в Новосельском обострилась ещё больше – участником конфликта стал даже народный депутат Украины (как говорится, его фамилия слишком известна, чтобы её называть). Он встретился с «обиженными» рыбаками и заявил, что с завтрашнего дня они могут выходить на работу! Вот так. Оказывается, народные депутаты у нас уже командуют чужими предприятиями. В это же время руководство Ренийской громады при участии упомянутого нардепа решило организовать продажу «социальной» рыбы по цене 20 гривен за килограмм. Опять же, за счёт рыбодобычи в Новосельском. Однако для меня до сих пор загадка, кто и почему установил такую цену. С кем она была согласована? Каким образом оформлялись поставки и продажа этой рыбы потребителям? Да у нас себестоимость одного килограмма зарыбка доходит сегодня до 40-50 гривен. А со мной – руководителем предприятия – никто даже не советовался по поводу продажи «социальной» рыбы!
Возникает простой вопрос: как такое возможно? Это то же самое, что один фермер засеял поле, а другой пришёл собирать урожай. Я считаю подобные действия узаконенным браконьерством и мародёрством под прикрытием «потребностей военного времени». Разумеется, я стал поднимать этот вопрос на разных уровнях. Но моя ошибка заключалась в том, что я, как директор, никуда не написал официальное заявление. И мои противники (назовём их так) быстренько перехватили инициативу. Дошло до того, что тот самый народный депутат приехал ко мне домой и стал рассказывать «политику партии» в духе «ну ты же понимаешь…» Мол, в стране идёт война, нам надо кормить народ, кормить переселенцев и так далее. Я ответил, что местное население не голодает, а что касается переселенцев, то я готов обеспечить их рыбой даже бесплатно. Более того, как только началась война, наше предприятие, например, стало помогать деньгами теробороне. То есть мы с пониманием относимся к нуждам родной страны и не отказываемся от дополнительных социальных и благотворительных функций. Но всё должно быть законно, официально и прозрачно – это моя принципиальная позиция. И эта позиция, как оказалось, столкнулась с привычкой некоторых людей проявлять щедрость за чужой счёт, да ещё и пиариться на этом. Ещё раз хочу подчеркнуть, чтобы меня правильно поняли читатели: НАШУ рыбу добывали и продавали ДРУГИЕ люди, которые не имеют прямого отношения к предприятию «Репида». Вот где корень проблемы и почва для конфликта, а не в моих взаимоотношениях с городским головой, сельским старостой или народным депутатом.
Тем не менее «благодетели» полтора месяца черпали из озера всё, что могли, и раздавали дешёвую рыбу направо и налево. Её отправляли даже в Раздельнянский район. Рыба продавалась без документов, без всяких исследований на предмет её безопасности. Напомню, что у рыбы есть свои заболевания, которые могут привести к отравлению человека. Но если наше предприятие, как и положено, отправляет добытую рыбу на экспертизу, то «социальную» рыбу никто не проверял.
Эта ситуация прекратилась лишь 14 апреля, когда начался запрет на рыболовство. Запрет закончился 15 июня, после чего незаконная добыча рыба уже не возобновилась. Думаю, моих оппонентов остановил разгоревшийся скандал: к тому моменту я обратился в государственные контролирующие органы. Теперь рыбаков-нарушителей могут привлечь к ответственности и заставить возместить ущерб. Вот они и боятся выходить на промысел.
На сегодняшний день конфликт в Новосельском продолжается. Несмотря на это, мы возобновили работу местного причала, хотя там ведёт добычу рыбы только одно звено, которое возглавляет вышеупомянутый Фёдор Петрович Войнов. Остальные новосельские рыбаки могут свободно работать на базе причала в Новой Некрасовке. Да, учредители приняли решение ограничить количество плавсредств для рыбодобычи и перейти на использование неводов, но люди продолжают работать. Работают в том числе и новосельские рыбаки, принявшие новые условия промысла. Никаких проблем у нас с ними нет. Зато в родном селе их считают чуть ли не предателями.
Конечно, у предприятия есть возможность организовать полноценную работу причала в Новосельском, но теперь нам придётся нанимать охрану. А финансовых ресурсов для этого нет. К тому же, новосельцы всегда норовят кинуть мелкоячейные рыболовные сети, что нарушает разрешённые стандарты. Думаю, не нужно лишний раз объяснять, что применение мелкоячейных сетей позволяет добывать рыбу, чьи размеры ещё не достигли товарных параметров. Как я уже сказал, для нас недопустима хищническая эксплуатация водных биоресурсов.
Напоследок отмечу, что в рыбной отрасли я работаю более 20 лет, то есть имею и моральное, и профессиональное право давать оценку той ситуации, которая сложилась в Новосельском. Мой стаж государственной службы также позволяет мне оценивать происходящее с точки зрения закона и правовых норм: в своё время я возглавлял управление рыбоохраны Одесской области. Но в 2015 году решил вернуться в родное село, на родное предприятие – РАМК «Новонекрасовский». И меня, как руководителя, характеризует хотя бы тот факт, что наш кооператив – одно из немногих предприятий Измаильского района (возможно, даже единственное), где удалось сохранить коллективную форму собственности и производственный потенциал. РАМК до сих пор управляется общим собранием коллектива, то есть я и мой компаньон – отнюдь не «рыбные царьки», как, вероятно, считают мои оппоненты. Это не просто кооператив, а дело всей жизни для многих жителей Новой Некрасовки».
«Почему одним можно пользоваться причалом, а другим – нельзя?»
Выслушав Виктора Килияна, мы связались с Андреем Войновым и попросили его прокомментировать версию событий, изложенную руководителем «Репиды». Андрей Дмитриевич категорически не согласился с упрёками, которые прозвучали в его адрес.
«Это неправда, что на причале в Новосельском был плохо организован учёт добытой рыбы в тот период, когда я работал там приёмщиком. Теперь, задним числом, можно говорить всё, что угодно. Но у меня возникает встречный вопрос: если учёт был таким плохим, то почему Виктор Иванович Килиян сам не попытался наладить контроль над сдачей рыбы? Почему ко мне не было претензий именно на тот момент, а претензии появились намного позже? – возмущается Андрей Войнов. – Что касается продажи новосельской рыбы по 20 гривен за килограмм, то меня подключили к этому вопросу, как сельского старосту – к предприятию «Репида» я уже не имел никакого отношения. С просьбой наладить поставки социальной рыбы в Новосельское обратились народный депутат Украины Анатолий Урбанский и городской голова Ренийской громады Игорь Плехов. Они попросили местных рыбаков сдавать рыбу по 20 гривен».
Естественно, в ходе беседы мы поинтересовались, каким образом представители власти могли напрямую обратиться к рыбакам, минуя руководство предприятия, на котором те работают? И как могли рыбаки поддержать такую инициативу, не получив согласия от своего начальства? Выходит, что директор «Репиды» прав, когда утверждает, что социальная рыба добывалась и продавалась незаконно?
«Этот вопрос – не ко мне. Повторяю: предложение о продаже социальной рыбы исходило не от меня. Да, рыбаки согласились с этой инициативой, но я не верю в то, что они вели добычу без разрешения своего руководства, — ответил Андрей Дмитриевич. – Ну, можно один раз ловить рыбу нелегально, можно второй раз. А потом их поймали бы на этом. Виктор Иванович прекрасно знал о поставках социальной рыбы. Почему же он не обсудил все вопросы с Плеховым и Урбанским? Не знаю. Надо у него спрашивать. Однако факт заключается в том, что Килиян почему-то не запретил добычу и продажу рыбы по 20 гривен. Почему? Делайте выводы самостоятельно.
Если говорить о причале в Новосельском, то формально этот причал не закрыли – там продолжается работа. Но, опять же, возникает вопрос: если все рыбаки – работники одного предприятия, то почему одним можно пользоваться причалом, а другим – нельзя? Почему ограничивается количество лодок, которым разрешено выходить на промысел? Получить ответы на подобные вопросы можно только в одном случае – если у нас с Виктором Ивановичем будет очная дискуссия. А иначе он будет говорить одно, а я – другое. Но лично я охотно с ним подискутировал бы.
Как бы то ни было, многие рыбаки в Новосельском остались без работы, а для любого села рабочие места – больной вопрос. Видимо, Килиян уже забыл, что в 2017 году он именно меня попросил организовать работу причала в Новосельском и найти рыбаков. И я всё сделал. В то время вопрос стоял жёстко: быть предприятию «Репида» или не быть? А теперь я остался во всём виноват. Значит, когда Виктору Ивановичу было выгодно, он нашёл меня и привлёк к делу. Но как только стало невыгодно – до свидания… Но мне не интересны его мотивы. Мне интересно одно – чтобы моё село развивалось, чтобы люди в Новосельском имели работу и средства к существованию».
«Фактическое зарыбление озёр не соответствует объёмам, указанным на бумаге»
В свою очередь о конфликте в Новосельском высказался и городской голова Ренийской громады Игорь Плехов.
«Мы с Виктором Ивановичем Килияном близко знакомы много лет, и я был уверен, что между нами не будет никаких проблем. Но когда я начал интересоваться, почему «Репида», работая в Ренийской громаде, платит налоги в бюджет Сафьяновской громады, началась напряжённость, — говорит Игорь Викторович. – Дело в том, что 80 процентов водной глади озёр Ялпуг и Кугурлуй – это территория нашей ТГ. Соответственно, будет справедливо, если предприятие, эксплуатирующее ренийские ресурсы, начнёт платить налоги в местный бюджет. Я встретился с Виктором Ивановичем и обсудил с ним этот вопрос. Он обещал подумать, однако учредители «Репиды» не захотели платить в ренийский бюджет. А затем стали происходить «мутные» события. Сначала была уволена с должности директора «Репиды» жена Андрея Войнова, а потом Килиян, занявший её место, запретил рыбакам вести промысел на базе причала в Новосельском. Учитывая такой поворот событий, я предложил компромисс: предприятие продолжает платить налоги в сафьянский бюджет, но возобновляет работу новосельского причала и восстанавливает в должности жену Войнова. Но Килиян не согласился с моими условиями».
Отвечая на наш вопрос о том, насколько законно добывалась и продавалась так называемая социальная рыба, городской голова Ренийской громады не только опроверг претензии Виктора Килияна по этому поводу, но и дал, скажем так, альтернативную оценку ситуации. По словам Игоря Плехова, у «Репиды» нет монополии на рыбные ресурсы Ялпуга и Кугурлуя, поскольку предприятие не может подтвердить факт зарыбления водоёмов.
«Да, я действительно не стал согласовывать с Килияном добычу рыбы, которая затем продавалась по 20 гривен за килограмм. Я напрямую обратился к рыбакам и обсудил социальную цену только с ними. Почему? Да потому что «Репида» не имеет прав на эту рыбу, — утверждает Игорь Плехов. – Хочу напомнить: когда осуществляется процесс зарыбления, составляется акт, который подписывается должностными лицами нескольких государственных ведомств, в том числе представителем местного органа власти. Раньше акт подписывал чиновник райгосадминистрации, а теперь должна подписывать комиссия Ренийского горсовета. Однако за последние два-три года нас никто не приглашал на зарыбление, то есть оно не фиксировалось нашей комиссией. Будучи мэром, я один раз присутствовал на зарыблении – оно происходило в селе Нагорное, на озере Кагул. Я получил возможность лично наблюдать за этим процессом, и уже тогда у меня возникли большие сомнения в достоверности объёмов малька, который выпускается в водоём. Условно говоря, по документам выпускают 100 тонн малька, а как на самом деле – большой вопрос. Чтобы это понять, надо сопоставить объём малька в точке его погрузки и в точке выгрузки (зарыбок, как правило, доставляется на озёра стандартным живорыбным автотранспортом; придунайские рыбные хозяйства чаще всего используют для зарыбления машины, каждая из которых вмещает полторы тонны рыбопосадочного материала – Прим. авт.). То, что я видел своими глазами, — это лишь две машины в день (то есть 3 тонны малька, тогда как предприятия отчитываются о зарыблении в масштабах десятков тонн – Прим. авт.). Сколько же рейсов эти машины делают на самом деле? В общем, после того, как я поднял этот вопрос, меня больше не приглашали на зарыбление. Но я убедился, что фактическое зарыбление совершенно не соответствует объёмам, указанным на бумаге. Если же я не прав, пусть «Репида» предоставит соответствующие документы и докажет, что водоёмы в последние годы действительно зарыблялись. И тогда посмотрим, у кого какие аргументы. Тем не менее я в любом случае буду дальше разбираться с этой ситуацией».
Андрей ПОТЫЛИКО
Фото иллюстративное
